Как я был «бумажным мальчиком»

Предыстория

В 2005-м году от Рождества Христова я жил в славном городе Москве и учился на третьем курсе вуза. Мне исполнилось 20 лет. Как и многим студентам, денег мне хронически не хватало. Я искал подработку, но не очень-то находил. Одних работодателей отпугивало отсутствие московской прописки, других – моя учёба именно на очном отделении («А работать-то Вы когда будете?»), третьих – ещё что-то... Хотя я претендовал отнюдь не на места топ-менеджеров в национальных корпорациях, а на гораздо более скромные позиции.

Как-то, в апреле того самого года, я купил еженедельник «Работа и зарплата» (очень толстый фолиант из очень дешёвой бумаги, соответствующего содержания), нашёл очередное объявление о подработке и позвонил. Мне назвали место, дату и время встречи.

Требовался человек, который будет «нести в народ» печатную продукцию. Я решил, что это имеет хоть какое-то, пусть и весьма отдалённое, отношение к моей будущей специальности («литературный работник»).

На самом деле, на мой взгляд, в русском языке нет какого-то адекватного названия для этого рода деятельности. «Разносчик» или «распространитель» газет? На мой вкус, звучит довольно-таки коряво. А вот в английском языке есть старинное изящное выражение «paperboy» (буквально переводится как «бумажный» или «газетный» мальчик). Именно так назывались люди (практически все они были детьми мужского пола), которые в США, примерно в период между мировыми войнами, выполняли эту самую работу.

В 2005-м в Москве за один день такой работы платили 700 рублей, причём сразу же, «не отходя от кассы». «Куш» был совсем неплохим. Тогда месяц жизни в столице обходился мне примерно в 3500. Этих денег хватало только на самое необходимое – еду, проезд, другие насущные нужды. (Общежитие предоставлялось бесплатно.)

На «Октябрьском поле»

Встреча была назначена рано утром, рядом со станцией метро «Октябрьское поле», в одном из дворов.

У одного из выходов станции метро «Октябрьское поле».

Нулевые годы.

Фото: bluesmaker.livejournal.com (Виктор Кабанов)

Придя туда, я увидел около ста человек - бедолаг разного пола и возраста (от юношей и девушек до бабушек и дедушек). Всех их объединяло одно – явно не очень бравое материальное положение.

Однако опустившихся людей (с признаками алкогольного или наркотического опьянения, в откровенно грязной или ветхой одежде, с нечёсаными волосами и бородами и так далее) там не было. Люди были обычные, просто, на вид, бедные. Все, с кем мне удалось поговорить, занимались этим, в отличие от меня, далеко не в первый раз.

Руководил всем молодой и дерзкий мужчина, который, в отличие от нас, на «место встречи» не пришёл, а приехал - в подержанной красной «девятке». «Босс» пытался вести себя с неким «полублатным шиком». Впрочем, он явно «играл на публику» – по тому, что и как он делал и говорил, было видно, что к криминальному миру он имеет весьма отдалённое отношение.

В итоге нас разбили на группы (по двадцать человек). За каждой группой закрепили лидера. Нам досталась миниатюрная женщина средних лет.

Засучили рукава

Работали мы следующим образом. Из одного двора в другой переезжали несколько небольших фургончиков, набитых упаковками газет. Лидеры групп разбили всех доверенных им «бумажных мальчиков-девочек» на пары (почему надо было работать именно вдвоём, я так до сих пор и не понял) и выдали каждому/каждой по небольшой ручной тележке. Мы подходили к машине, перекладывали упаковки с газетами из кузова на тележки и шли в подъезды.

Я набирал на домофоне номер случайной квартиры и пояснял цель своего визита. Обычно жильцы открывали нам двери подъездов без особых колебаний. Возможно, потому, что мы «несли в массы» не рекламные издания, а бесплатную районную газету, которую выпускала префектура этого (Северо-Западного) округа Москвы.

Почитать её я так и не успел... Сейчас в интернете можно узнать, что газета (она, как и станция метро, называлась «Октябрьское поле») выходила с 1990 по 2014 годы тиражом 200 тысяч экземпляров на 16 полосах один раз в неделю. По всей вероятности, её основное содержание составляли те же рекламные объявления.

Попав в подъезд, мы, стараясь действовать как можно быстрее, рассовывали газеты по ящикам. После этого нас ждал следующий подъезд... Потом следующий...

Фото: sbpo.ru

Работа оказалась хоть и не сложной, но тяжёлой. Уже к середине дня я заметил, что сильно устал. Кроме того, мои пальцы почернели от типографской краски (все газеты были только что из типографии).

Как таковой обед не предусматривался. Но, в принципе, кое-какое время, чтобы перекусить, у нас было. Однако никто не делал этого – то ли не хотели, то ли просто экономили деньги. Мы тратили свободное время только на разговоры.

В ходе этих бесед выяснилось, что многие мои «коллеги» пополняют карман таким способом «на постоянной основе» и ходят на подобные мероприятия как на настоящую работу, каждый день, причём не первый год. «Хочешь – работаешь, хочешь – устраиваешь себе выходной, когда вздумается. И деньги платят сразу. Чего же ещё?», - говорили они мне.

Среди таких профессиональных «газетных мальчиков-девочек» были как люди среднего возраста, так и ещё молодые. Про себя я удивлялся как их недюжинной физической силе, так и способности жить «между небом и землёй» - одним днём. Ведь «пэйпербоев» никто не оформлял на работу официально. Очень вероятно, что вся их ежедневная зарплата тоже проходила по каким-то кривым схемам. Соответственно, на стаже и пенсии такая бурная трудовая деятельность не отражалась никак.

Конечно, я догадывался, что эти люди вряд ли являются высококвалифицированными и высокооплачиваемыми специалистами. Которые, по собственной прихоти, решили потратить свои жизненные ресурсы именно таким причудливым образом.

Однако, всё же дело происходило в Москве, куда за работой и зарплатой ехали со всей страны, а также из других государств. Если бы «пейпербои» приложили хотя бы минимальные усилия, то смогли бы официально трудоустроиться – и вряд ли «потеряли бы в деньгах». Видимо, мои коллеги были довольны своей участью и, на самом деле, не хотели для себя ничего другого. Их «зона комфорта» выглядела вот так...

Дело к закату

Вторая половина рабочего дня далась мне гораздо труднее. Усталость стала запредельной. Я практически терял сознание. Как зомби, я ходил по подъездам, таскал за собой проклятую тележку и рассовывал газеты по почтовым ящикам. Временами меня «вырубало». К концу дня я временами не понимал, где нахожусь и что делаю, но продолжал исполнять священный долг «пейпербоя»...

Наконец, уже после захода солнца мы рассовали все газеты по ящикам. Рабочий день оказался длиннее светового. Я так устал, что больше не хотел вообще ничего – только привести тело в лежачее и неподвижное состояние. Воспоминание о 700-х рублях казалось далёким и неинтересным.

Деньги нам (точнее, нашим лидерам) выдал всё тот же «босс» на красной «девятке». Лидеры раздали «баблишко» членам своих групп. Всё оказалось честно – я, как и остальные, получил свои 700 рублей, из последних сил добрался до общаги и рухнул на кровать.

Молодой организм восстановился за несколько дней. Но я решил не повторять этот своеобразный опыт. Эти бумажки с цветными значками дались мне слишком тяжело.

Я понял, что «литературный работник» и «бумажный мальчик» не только не родственники, но даже и не друзья – разве что знакомые. И, раз мне явно не дано добиться выдающихся карьерных и финансовых успехов на ниве физического труда, нужно попытаться, не теряя драгоценного времени, попробовать себя в чём-то более интеллектуальном... Но это уже совсем другая история.