Правда о Чернобыле

«Я помню был солнечный майский день, в квартиру позвонили. Мне принесли повестку и сказали проходить медкомиссию, только не в своей полликлиннеке, а в другом районе. Я  был здоров, как бык. Мне выдали новую повестку с красной линией и назначили время и место сбора. Нам сказали, что едем помогать восстанавливать город энергетиков Славутич. В 4 утра мы отправились в Курск, оттуда на поезде нас повезли в Киев, там пересели на электричку и мы поехали до района Белая церковь, а дальше на машинах нас повезли в село Ораное»: из воспоминаний ликвидатора катастрофы на ЧАЭС Валерия Ильича Новикова.

Со всей Орловской области в 1986 году Черноболь поехали около 1500 человек, сейчас их осталось меньше 800. Радиация, изнурительные работы и жизнь в постоянном обмане. 

«Каждый ликвидатор носил индикатор, который в конце дня сдавался и по нему через компьютер определялась степень облучения», рассказывает Александр Анатольевич Андреев — член правления Союза Чернобыль в Орловской области : «Они были похожи на пуговки. В конце смены мы их сдавали человеку за компьютером, он их проверял и возвращал нам обратно. Когда подошла моя очередь, я увидел, что на экране написано 5 рентген, а он в листок записал всего 2, я спросил почему так, а он нажал кнопку и с экрана все стерлось». 

Если у ликвидатора степень облучения была 25 или больше рентген, то его отправляли домой, но ни у кого такого не было. 23, 24, но не 25, несмотря на то, что в таком месте за 5 минут можно было хватануть все 30 рентген.

«Не стоит верить современным фильмам, если это не документальное кино, про аварию на ЧАЭС, что у рабочих было много водки. «Нам выдавали по 2 ящика бутылок с минеральной водой. Мы пили только бутылированную воду, потому что больше ничего не было»,  добавил Александр Анатольевич.

Радиация – страшная штука.

Валерий Ильич рассказал нам о том, какая реакция организма была на радиацию в первые дни и какие последствия ожидали его после возвращения домой.
 «Первый день, когда нас привезли на ЧАЭС.  После рабочего дня мы сидели в комнате, обитой свинцом, где стояли койки, готовились ко сну. Как вдруг каждый начал разрываться от кашля – это была реакция на радиацию. Спустя несколько дней мы уже адаптировались, привыкли и больше не кашляли. Лично я в Черноболе на АЭС провел 60 дней и совершил 30 выходов на объект. В первые дни после возвращения домой я начал заливаться кровью (крвь без остановки шла из носа). Это было ужасно».

А вот Александра Анатольевича вообще еле откачали: «Когда я вернулся домой, ночью в горле как комок застрял и я не мог дышать. Меня забрали в реанимацию, прооперировали. Когда выписывали, в карточке написали, что это аллергическая реакция, хотя у меня никогда аллергии не было. Я то знаю от чего это было, но на тот момент у всех был приказ о неразглашении и ни я, ни врач, не могли что-то другое писать или говорить».

Ликвидаторы, которые остались в живых, привезли с собой из чернобольской зоны все виды сердечно – сосудистых заболеваний. Алексей Анатольевич пережил инфаркт, инсульт, операцию на сердце: «Мы должны жить. Чтобы сохранить помять о тех днях и о людях, которые это пережили. Со временем про нас начинают забывать, даже памятник, который стоит на ул. Октябрьской, в сквере ликвидаторов аварии на ЧАЭС, скоро развалится».

А может и хорошо, что он скоро развалится. При его установке, 20 лет назад, планировалось, что будет изображен разлом земли и атом, но получилась то, что получилось.
Уже 28 лет существует Союз Чернобыль в Орловской области. Все его члены были там, куда до сих пор не пускают. Союз занимается помощью пострадавшим от катастрофы на ЧАЭС, а также вдовам и детям. К сожалению, власти и люди уже забывают об их подвиге, но они про вас помнят: периодически проводят уроки  мужества, посещают школы и всегда рады пообщаться с молодежью.  Вот и сегодня они возлагают цветы к полуразвалившимуся памятнику, вспоминают ушедших из жизни друзей и проводят уроки мужества и патриотизма для юных орловцев в военно-историчеком музее.